Это какой-то нескончаемый поток.
Меня слишком много во мне. Если не вычерпывать, не сливать в посты может случиться катастрофа.
Мои волосы, оказывается, тяжелы. Чем они короче, тем больше их вес.
Они тянут меня вниз. А он в моей голове. Глупый. Дурак. Дурак.
Он всё обещает поговорить со мной, но всё никак не желает слушать. И объяснять не желает.
И вообще, его надо за уши, за волосы вытягивать из этого всего. Но тем не менее обнимает. Да, как родную. И целует, да в губы. Но нет, не пошло, только губы.
Но только когда пьян.
И греет мои замерзшие ступни, наступив на них своей большой тёплой ногой.
А меня трясёт от холода без него и слёзы текут и буквы расплываются. И страсть как хочется утонуть. Утонуть в моих морях. Слёзы-слёзы. Кап-кап.
Слёзы - это недосказанные слова. Или неуслышанные.
Пять-восемь слезинок. Молодец, Оля, это эмоции. Оттаиваешь.
Не дай Боже опять заморозит. Я же стану калекой. Это хуже, чем без ноги. Рыжая без эмоций. Гадость.
Рыжая без боли в солнечном сплетении - сложно.
А он, мне кажется, просто ничего не хочет. Либо ждет. Выжидает. Хитрый лис.
Но самое интересное, что он меня очень любит. Только мы два идиота. Мы не умеем. Я не умею.
Когда-то тогда мы просрали всё наше счастье. Я просрала.
"Оля, ты не виновата. Ты ни в чём не виновата."
"Гриш, прости меня. Прости, пожалуйста. Я, правда не хотела. Я и сейчас не хочу. Я бы сбежала бы, сам знаешь. Слишком хорошо знаешь".
"Мне холодно, я пошел."
"Давай. Я люблю тебя."
Я боялась в прошлый раз сказать. До одури. Дрожала. Маленькая девочка.
Сейчас мне плевать. Слова - без смысла.
Я ждала тебя. Сидела, курила сигарету за сигаретой, дождь. Слушать, пятнадцать минут двенадцатого, твои шаги. Ждать. Чтобы просто дотронуться.
Как женщины давным-давно ждали их.
"Повезет же твоему мужу".
Идиот.
Я бы ждала.