Дианадианадианадианадианадиандианадианадианадианадиана.
Вот она, на ладошке, на такой дурацкой ладошке. И такая вся разная. Не понятно. Она сама запуталась, где правда а где вымысел. Она вся такая, с рядочками чисел в голове, с валенками и книжками.
С ветром и острыми углами. И не выкричишь. И не выплюнешь, как безвкусную жвачку. И как старые комнатные тапочки. Свернулась котёнком и всё ей до лампочки. И ладошки дрожащие, вечно чистые, но в чернилах. И кофе с лимоном без сахара.
Всё её. Всё не как у других. Ей бы в Сахару, там бы она была счастлива. Или к Нилу и пирамидам. Или к реке Амазонке, записаться в амазонки, но нет же. На юге, где даже летом без неё будет холодно. И ветром тёплым в волосы и солнцем-зайцем в руки. И всё вот так, карамельки, игрушки, ромашки. Безголовая. Дура. Дурища. Ей бы выучиться, стать человеком, нет Человеком, нет, Женщиной. Нет. Не выйдет. И не надо. И слава Богу. Ведь без неё мороз на юге, а на севере засуха.
А ты сделала его. Создала. Вылепила из кувшинки озёрной, а сверху перцем и солью, чтобы несладко. И ветра побольше. И Сартра, Жан Поля. И Оскара Уайльда.
А всё для чего? Для тебя, моя девочка. Для коротенького ежика или тяжелых и длинных.
А всё почему? Потому что так хочешь. Потому что не жить без этого.
И всё для тебя, для тебя и не меньше. И всё вот так-так.
А кто же я для тебя? не кто я тебе, а Я кто тебе.
Не друг. Не подруга. Не знакомая. Не товарищ. Не союзник. Не пилот. Не балерина. Наверное, жженный сахар, который ты не кладешь в кофе. Или белые кружки с салфетками. Или может быть даже тарантул, что жалит так... так.